Задание №8767 ЕГЭ по Русскому языку

(1)Те, кому пришлось уехать (по самым разным причинам) с родины (понятно, что я имею в виду так называемую «малую родину»), — а таких много, — невольно несут в душе некую обездоленность, чувство вины и грусть. (2)С годами грусть слабеет, но совсем не исчезает. (3)Может, отсюда проистекает наше неловкое заискивание перед земляками, когда мы приезжаем к ним из больших «центров» в командировку или в отпуск. (4)Не знаю, как другие, а я чего-то смущаюсь и заискиваю. (5)Я вижу какое-то лёгкое раздражение и недовольство моих земляков чем-то, может, тем, что я — уехал, а теперь, видите ли, — приехал. (6)Когда мне приходится читать очерки или рассказы других писателей о том, как они побывали на родине, я с удивлением не нахожу у них вот этого вот мотива: что им пришлось слегка суетиться и заискивать. (7)Или у них этого нет? (8)Или они опускают это потом, вспоминая поездку?.. (9)Не пойму. (10)Я не могу опустить это, потому что всякий раз спотыкаюсь о какую-то неловкость, даже мне бывает стыдно, что вот я — взял и уехал, когда-то, куда-то… (11)И вот всё вокруг вроде бы и не моё родное, и я потерял право называть это своим. (12)Я хотел бы в этом разобраться. (13)Моё ли это — моя родина, где я родился и вырос? (14)Моё. (15)Говорю это с чувством глубокой правоты, ибо всю жизнь мою несу родину в душе, люблю её, жив ею, она придаёт мне силы, когда случается трудно и  горько… (16)Я не  выговариваю себе это чувство, не  извиняюсь за него перед земляками — оно моё, оно — я. (17)Не стану же я объяснять кому бы то ни было, что я — есть на этом свете пока, это, простите за неуклюжесть, факт.

(18)Больше всего в родной своей избе я любил полати*. (19)Не печку даже (хотя печку тоже очень любил), а полати. (20)Теперь, когда и видеть-то не видишь нигде полатей (даже в самых глухих и далёких деревнях), оглядываясь мысленно по стране (которую, по-моему, неплохо знаю), я вижу Алтай — как если бы это мои родные полати из детства, особый, в высшей степени дорогой мир. (21)Возвышение это чудится, потому что село моё — на возвышении, в предгорье, да и с полатями связана неповторимая пора жизни… (22)Трудно понять, но как где скажут «Алтай», так вздрогнешь, сердце лизнёт до боли мгновенное горячее чувство, а в памяти  — неизменно  — полати. (23)Когда буду помирать, если буду в сознании, в последний момент успею подумать о матери, о детях и о родине, которая живёт во мне. (24)Дороже у меня ничего нет. 

(25)Я долго стыдился, что я из деревни и что деревня моя чёрт знает где — далеко. (26)Любил её молчком, не говорил много. (27)Служил действительную, как на грех, во флоте, где в то время, не знаю, как теперь, витал душок некоторого пижонства: ребятки в основном все из городов, из больших городов, я и помалкивал со своей деревней. (28)Но потом — и дальше, в жизни — заметил: чем открытее человек, чем меньше он чего-нибудь стыдится или боится, тем меньше желания вызывает у людей дотронуться в нём до того места, которое он бы хотел, чтоб не трогали. (29)Смотрит какой-нибудь ясными-ясными глазами и просто говорит: «вяцкий». (30)И с него взятки гладки. (31)Я удивился — до чего это хорошо, не стал больше прятаться со своей деревней. (32)Конечно, родина простит мне эту молодую дурь, но впредь я зарёкся скрывать что-нибудь, что люблю и о чём думаю. (33)То есть нельзя и надоедать со своей любовью, но как прижмут — говорю прямо.

(В. М. Шукшин)